Следя одним глазом за передвижениями Асфаделия, другим я выискивала Верховного судью. Вот он! Адалет Альцаган стоял чуть в стороне от главных лиц королевств и с вежливой улыбкой разговаривал с драконом из Тахтар-Лиета. Я подобралась совсем близко к блондину и попыталась прочесть по губам.
— … столице, Ваше Высочество? — кажется, произнес судья.
— Больше всего меня впечатлил королевский дворец, — доброжелательно улыбнулся молодой дракон.
Перекинувшись еще парой фраз, которые я не разобрала, они раскланялись. Принц направился к делегации из родного королевства, когда на пути у него возник профессор Ойхана. Мужчины столкнулись плечами, на лице нашего преподавателя тут же появилось скорбное выражение, и он низко поклонился. Принц одернул рукав пиджака и торопливо подошел к своему отцу. Представление началось.
На сцену, где уже стояли три высоких трона, к каждому из которых вела золотая ковровая дорожка, вынесли высокий закрытый столик с резными стенками, видом напоминавший церковный аналой. Следом поднялись ведущие, два молодых симпатичных дракона. Они начали приглашать правителей занять свои места, как вдруг железный король повелительно поднял руку. Все тотчас замерли. Двое в форме дворцовой охраны что-то докладывали правителю, отчего тот багровел прямо на глазах. Выслушав донесение, железный дракон подозвал к себе Дэ-Арли. Министр торопливо приблизился и согнулся пополам в глубоком поклоне.
«Времени совсем не осталось. Где же они?» — я нервно всматривалась в толпу.
Увидев по другую сторону от сцены машущего мне Кирнана, с облегчением выдохнула. Рядом, за спиной одного из придворных железного короля, уже стоял Элреин. Повернув голову в мою сторону, дракон подал знак, что всё готово. Я сжала кулаки и сделала последний шаг.
Между тем волнение в толпе нарастает. Вот дворцовый страж достает небольшой прибор и вдруг указывает пальцем на… принца деревянных драконов. Лазурные глаза короля недобро вспыхивают, но он продолжает улыбаться.
— Волреин, что за цирк?
— Это ты мне объясни, Ларнелий, — цедит слова железный король, — почему моя стража указывает на твоего сына? Учитывая слухи, которые о нем ходят.
— Всего лишь слухи. К тому же необоснованные.
Принц запальчиво оправдывается и уверяет, что ни в чем не виноват, однако один из советников каменных драконов подходит к нему и одергивает полу его пиджака. На землю с глухим стуком выпадает сверток. Делегация Тахтар-Лиета в немом удивлении смотрит, как дворцовый страж поднимает его и разворачивает, показывая всем лежащие внутри золотые карманные часы. На них отчётливо виден герб королевского рода Демир-Лиета. С деревянных драконов медленно сползают улыбки.
Волреин Железный переводит взгляд на Дэ-Арли. Хранитель королевской сокровищницы приближается к стражу, рассматривает драгоценность и, изобразив на лице искреннее удивление, утвердительно кивает. Это становится спусковым крючком для грандиозного скандала.
— Отец, я не… я…
Из толпы выходит Элреин, в сопровождении нескольких агентов Тайной службы, они окружают принца Тахтар-Лиета.
— Его Высочество Орелий не мог так поступить! — кричат в возмущении деревянные.
— Да у вашего Высочества пристрастие ко всему, что плохо лежит! — негодуют в ответ металлические.
— Вранье!
— А как же часы?
— Нас подставили!
— Всё каменные! Это их рук дело!
— А мы здесь вообще при чем?
Толпа гудит. Помимо членов делегаций, свое возмущение высказывают и собравшиеся на площади зрители. Дальнейшим катализатором напряжения вдруг становится… Асфаделий Ойхана. Он яростнее остальных защищает принца и доказывает его невиновность, и когда один из каменных драконов грубо его обзывает, профессор ощеривается и частично выпускает чешую. У него получается это с первого раза. В ответ на этот жест сразу несколько драконов из делегации Кайар-Лиета свирепеют и выпускают когти. Ведущие со сцены пытаются успокоить разгоряченных драконов, но на них никто не обращает внимания.
Тут уже почти все представители деревянных реагируют на проявление агрессии. Один из них рычит и начинает стремительно обращаться. На что окружение и охрана железного короля также принимает полную ипостась. Драконы сносят ограждение, толпа кричит в ужасе, те, кто не может обернуться, в панике бросаются во все стороны. Сложно определить, кто нападает первым, но через несколько мгновений сразу несколько огромных чешуйчатых тварей сцепляются в схватке, задевая хвостами и крыльями тех, кто находится рядом.
Над сценой поднимается полупрозрачный купол, защищая правителей и нескольких приближенных. За его границей же творится настоящий хаос. Уже несколько десятков обращенных драконов взмыли в небо и продолжают бой. К ним спешит присоединиться Гленневаль, издав воинственный вопль, он срывает с себя рубашку и превращается в крупного красного дракона. От него не отстают и другие каменные, в том числе хмурый тощий брюнет. В небе над дворцовой площадью разносится оглушительный рев, извергается алое пламя, во все стороны летят кровь, чешуя…
Неожиданно мое запястье болезненно сжали ледяные пальцы. Я подняла взгляд на Верховного судью и досадливо выдохнула. Он не мигая смотрел на меня и тонко улыбался.
— Неплохо. Я едва не поверил.
Йондер скинул с рук ограничители, которые мне почти удалось застегнуть.
— И в чем я прокололась?
— Адамантовые драконы, — просто ответил он, пожав плечом.
Ментальный слой рассеялся, проявляя действительность. Никакой паники, не одного обращенного дракона. На сцене сидели короли, начался торжественный процесс подписания мирного договора. Железный правитель выглядел раздраженным, но всё же подошел к столу, на котором уже развернули большой пергаментный свиток, и оставил на нем росчерк. Слева к нам пробирался Кирнан, справа приближался Элреин, а на другом конце площади несколько сотрудников Тайной службы незаметно уводили Асфаделия, Дэ-Арли и еще нескольких пойманных соучастников. На всех светились ограничители. Йондеру хватило нескольких секунд, чтобы оценить ситуацию.
Он притянул меня к себе, одной рукой обхватил за талию, а второй сжал горло. Металлические когти неприятно оцарапали кожу. Элреин замер в нескольких шагах и тихо зарычал:
— Отпусти её, Йондер. Ты окружен на всех уровнях, в этот раз бежать некуда.
— Думаешь, всё просчитал? — снисходительно рассмеялся тот, прижимая меня сильнее.
К счастью, на нас пока не обращали внимания, все были поглощены торжественным процессом. Но, похоже, Йондера уже не заботила скрытность, он стал расширяться в размерах, на его запястьях выступила платиновая чешуя. Из моего горла вырвался сдавленный писк, когда острые когти оставили на шее несколько глубоких царапин. Мужчины одновременно шагнули ко мне с двух сторон, я протянула руку Кирнану, вторую опустила на кисть возле талии, платиновые пластинки тут же начали расплавляться, стекая по запястью и с тихим шипением капая на холодные камни.
Йондер сдавленно захрипел и выдернул нас с физического уровня сразу на третий. Здесь уже ждала группа имерсов, они было попытались схватить его, но переместившийся вслед за нами Элреин приказал оставаться на местах, так как Йондер всё еще продолжал держать меня за горло. Однако ему становилось плохо, он тяжело дышал и не мог сосредоточиться, иначе уже попытался бы переместиться в другое место, со мной или без меня.
Насколько бы сильными и уникальными ни были способности имерса, сознание прочно связано с плотью, если её переполняет адская боль, невозможно сконцентрироваться на чем-то ином. Поэтому у Йондера оставался лишь два возможных выхода из ситуации. Первый — он мог опуститься ниже третьего уровня и снова потерять связь с физическим миром. Но он воспользовался вторым.
Тело Адалета Альцагана упало на землю, а рядом со мной стояла тень, его точная копия. И сейчас ей была нужна новая жертва. Быстрее, чем способен уловить человеческий глаз, Йондер налетел на меня и растворился. А через удар сердца меня словно кувалдой в грудь выбило из собственного тела. Я разделилась на три части: одна, физическая, упала без чувств на лежащего рядом Адалета, а мое сознание и его двойник стояли друг напротив друга на расстоянии вытянутой руки. Одно тело, два сознания. Окружавшие со всех сторон имерсы напряженно разглядывали нас и пытались найти отличия. Они не понимали, кого ловить, и всё могло закончиться печально… как вдруг обстановка переменилась.